Книга Бумажный зверинец (сборник)  - Кен Лю

* * *

Мне было тридцать пять, когда она снова появилась у моей двери словно воспоминание из далекого прошлого.

Я впустил ее в свою маленькую квартирку, осмотрелся, проверяя, что за ней никто не следит, и закрыл дверь.

– Как охота? – спросил я. Это была плохая шутка, и я натужно засмеялся.

Ее фотографии были напечатаны во всех газетах. Это был крупнейший скандал в колонии. Не столько потому, что у сына губернатора была китайская любовница (это как раз было ожидаемо), а потому что этой любовнице удалось украсть у него большую сумму денег и сбежать. Все хихикали, когда полиция сбивалась с ног в ее поисках.

– Я спрячу тебя на одну ночь, – сказал я. Затем подождал. Вторая часть фразы, которую я не договорил, как будто повисла в воздухе.

Она села на единственный стул, стоявший в комнате. Тусклая лампочка отбрасывала темные тени на ее лицо. Она выглядела изможденной и уставшей:

– Теперь вот и ты осуждаешь меня.

– У меня хорошая работа, которую я хотел бы сохранить, – ответил я. – Господин Финдли Смит доверяет мне.

Она наклонилась и начала поднимать вверх платье.

– Перестань, – сказал я и отвернулся, так как не мог вынести мысли, что она попытается оказать мне свои профессиональные услуги.

– Смотри, – настаивала она.

В ее голосе не было ни капли обольщения:

– Лян, посмотри на меня.

Я обернулся и разинул рот от изумления.

Ее ноги были покрыты сверкающим хромом. Я наклонился, чтобы посмотреть ближе: цилиндрические сочленения в коленях были тонко обточены, пневматические приводы вдоль бедер двигались совершенно бесшумно, ступни были изящно отлиты и спрессованы, все поверхности плавные и гладкие. Это были самые прекрасные механические ноги, которые я когда-либо видел!

– Он накачал меня наркотиками, – сказала она. – Когда я проснулась, моих ног не было. Вместо них – вот это. Мне никогда не было так больно. Он раскрыл мне свою тайну: больше плоти ему нравились машины, и рядом с обычной женщиной он никогда не испытывал эрекции.

Я слышал о таких людях. В городе, наполненном хромом и медью, грохотом и свистом, вожделения приобретали самый причудливый характер.

Я пытался любоваться движением света вдоль блестящих изгибов ее икр, чтобы только не смотреть на ее лицо.

– У меня был выбор: либо я позволяю ему менять меня под свои желания, либо он убирает эти ноги и выбрасывает меня на улицу. Кто поверит безногой китайской шлюхе? Мне хотелось выжить. Поэтому я пережила боль и дала ему продолжить.

Она встала и полностью сняла платье и перчатки. Я смотрел на ее хромированное тело с щелями вдоль линии талии, которые не только сочленяли, но и позволяли грациозно двигаться, на ее гибкие руки, сконструированные из изогнутых пластин, наложенных друг на друга, как имитация средневековой брони, на ее ладони, сделанные из мелкой металлической сетки с темными стальными пальцами, где вместо ногтей сияли драгоценные камни.

– Он не думал о затратах. Каждая моя деталь выполнена в наилучшем качестве и прикреплена к моему телу лучшими хирургами. Несмотря на законы, многие хотели принять участие в самых разных экспериментах: как можно привести тело в движение электричеством, как заменить нервы проводами. Они всегда говорили только с ним, как будто я уже стала всего лишь машиной.

Затем однажды ночью он ударил меня, а я в отчаянии ударила его в ответ. Мне показалось, что он сделан из соломы. Внезапно я поняла, насколько сильны мои металлические руки. Я позволила ему сделать все это со мной, заменить меня по частям, оплакивала свои потери, не понимая, что я получила. То, что сделали со мной, было ужасным, но и я теперь могу стать ужасом.

Я душила его, пока он не потерял сознание, затем взяла все деньги, что могла найти, и ушла.

И вот я у тебя, Лян. Ты мне поможешь?

Я подошел и обнял ее.

– Мы найдем способ вернуть все назад. Наверняка есть доктора…

– Нет, – остановила она меня, – Это совсем не то, что мне надо.

* * *

У меня ушел год, чтобы все закончить. Деньги Ян очень помогли, но кое-что никакие деньги не купят – особенно знания и умение.

Моя квартира стала мастерской. Каждый вечер и каждое воскресенье мы проводили за работой: обрабатывали металл, полировали шестеренки, крепили провода.

Самой большой проблемой стало ее лицо. Оно все еще оставалось плотью.

Я изучил множество книг по анатомии и снял маску ее лица, используя гипс, выписанный из Парижа. Я сломал себе скулы и разрезал лицо, чтобы попасть в кабинеты хирургов и узнать, как лечить эти травмы. Я приобрел дорогие маски с драгоценными камнями и полностью разобрал их, изучая тонкое искусство обработки металла и придания ему необходимой формы.

Наконец время пришло.

Лунный свет через окно падал на пол бледным прямоугольником. Посреди него стояла Ян и двигала головой, привыкая к своему новому лицу.

Сотни миниатюрных пневматических приводов были спрятаны под гладкой хромированной кожей, каждым можно было управлять независимо, что позволяло ей придавать своему лицу любое выражение. Однако ее глаза остались прежними, и они возбужденно светились, отражая лунный свет.

– Ты готова? – спросил я.

Она кивнула.

Я протянул ей чашу, наполненную чистейшим антрацитом, перемолотым в мелкий порошок. Он пах сожженным лесом, самым что ни на есть сердцем земли. Она высыпала содержимое чаши себе в рот и проглотила. Я услышал, что огонь в миниатюрном котле ее торса начал распаляться, а давление пара стало расти. На всякий случай я сделал шаг назад.

Она подняла голову и завыла на луну: этот вой был звуком пара, проходившим через медные трубки, однако он напомнил мне тот дикий вой много лет назад, когда я впервые услышал зов хули-цзин.

Затем она опустилась на четвереньки. Шестерни вращались, поршни ходили, изогнутые металлические пластины скользили друг по другу – звуки становились все громче, и она начала превращаться.

Ян набросала свою идею пером на бумаге. Затем сотни раз уточняла ее, пока не стала полностью удовлетворена. Я мог проследить в этих рисунках черты ее матери, но также что-то новое, что-то более жесткое.

Отталкиваясь от ее фантазии, я разработал изящные сгибы кожи из хрома, тончайшие сочленения металлического скелета. Я собрал своими руками каждую петлю, выставил все шестеренки, припаял каждый провод, проварил каждый шов, смазал каждый привод. Я полностью разобрал ее и снова собрал.

И все же слаженная работа всех механизмов была настоящим чудом. Прямо перед моими глазами она складывалась и раскрывалась, как серебристая оригами, пока наконец передо мной не предстала хромированная лиса, такая же прекрасная и смертоносная, как лисы из самых древних легенд.